Лиза Джейн Смит
|
| Скачено с русскоязычного сайта Яна Сомерхолдера: ian-somerhalder.narod.ru Лиза Джейн СмитДневники вампира: Темный альянсДневники вампира — 4 Издательства: АСТ, Астрель-СПб, 2010 г. Интегральный переплет, 352 стр. ISBN 978-5-17-065803-9, 978-5-9725-1733-6 Аннотация:Елена — «золотая» девочка и королева выпускного бала — постепенно погружается в темный омут вампирских тайн. Город охвачен страхом. Загадочная Другая Сила, о которой никто ничего не знает наверняка, находит все новых и новых жертв. При странных обстоятельствах погибает одна из подруг Елены. Кто следующий? Елена, превратившаяся в вампиршу, и два брата-вампира Стефан и Дамон помогают местным жителям одолеть угрожающую городу демоническую сущность. Кому будет принадлежать победа в этой кровавой схватке? ^ — И тогда все будет, как раньше, — мягко сказала Кэролайн и стиснула руку Бонни. Неправда. Ничего уже не будет так, как до смерти Елены. Ничего. И относительно вечеринки, которую затеяла Кэролайн, у Бонни были дурные предчувствия. Легкое ноющее ощущение в животе было верным признаком того, что идея с вечеринкой — очень и очень скверная. — День рождения Мередит уже прошел, — напомнила она. — Он был в прошлую субботу. — Но ведь она не отмечала. В смысле, по-настоящему не отмечала, как мы собираемся. У нас будет вся ночь, родители приезжают только в воскресенье утром. Да ладно тебе, Бонни, ты только представь себе, какой это будет для нее сюрприз. «О да, — подумала Бонни. — За такой сюрприз она меня потом прикончит». — Послушай, Кэролайн. Мередит не отмечала, потому что ей пока не до праздников. Устраивать веселье сейчас... Как-то это... не по-людски. — Ерунда! Ты же отлично понимаешь, Елена порадовалась бы тому, что мы веселимся. Она любила вечеринки. А вот то, что прошло уже полгода после ее смерти, а мы все сидим и льем слезы, ей бы совсем не понравилось. Кэролайн наклонилась к Бонни. Взгляд ее кошачьих глаз был серьезным и уверенным. Не было никакого притворства, не было обычных хитрых манипуляций. Бонни поняла: она говорит абсолютно искренне. — Я хочу, чтобы мы снова дружили, как раньше, — сказала Кэролайн. — Мы ведь всегда праздновали дни рождения вместе, вчетвером, помнишь? А помнишь, как парни пытались заявиться к нам без приглашения? Интересно, в этом году попробуют? Бонни чувствовала, что теряет возможность хоть как-то повлиять на ситуацию. «Ох, какая плохая идея, ох какая плохая», — думала она. Кэролайн все говорила и говорила; от разговоров о старых добрых временах она расчувствовалась и впала в поэтическую мечтательность, а у Бонни не хватало духа напомнить ей, что старые добрые времена канули в Лету, как музыка диско. — Нас ведь уже даже не четверо. Ну что это за веселье — втроем, — слабо запротестовала она, когда ей удалось вставить слово. — Я собираюсь позвать Сью Карсон. По-моему, Мередит к ней неплохо относится. Бонни была вынуждена согласиться: к Сью все относились неплохо. И все-таки Кэролайн должна понять: так, как раньше, уже не будет. Нельзя же просто поменять Елену на Сью Карсон и сказать: «Угу, теперь все в порядке». «Как бы сделать, чтобы до нее дошло?» — думала Бонни. И вдруг ее осенило. — Давай позовем Викки Беннетт, — сказала она. Кэролайн посмотрела на нее с недоумением. — Викки Беннетт? Шутишь? Эту чокнутую, которая разделась на глазах у половины школы? После всего, что было? — Именно после всего, что было, — сурово сказала Бонни. — Послушай меня. Я знаю, что она никогда не была в нашей компании. Но она и со своей старой компанией уже не общается: они ее знать не хотят, а она их до смерти боится. Ей нужны друзья. А нам нужны люди. Давай пригласим. Секунду Кэролайн выглядела безнадежно расстроенной. Бонни выпятила подбородок, уперла руки в бока и стала ждать. Наконец Кэролайн вздохнула: — Ладно, уговорила. Приглашу. Но ты должна придумать, как привести Мередит ко мне в субботу вечером. И — Бонни! — она ничего не должна знать. Я действительно хочу, чтобы это был сюрприз. — Будет сюрприз, — мрачно сказала Бонни. Кэролайн просияла и порывисто обняла ее. Бонни не ожидала ни того ни другого. — Как я рада, что ты меня понимаешь, — сказала Кэролайн. — Будет так здорово снова собраться всем вместе. «Она вообще ничего не поняла, — с удивлением подумала Бонни, когда Кэролайн вышла. — Ну как ей объяснить? Может, врезать как следует?» И сразу же мелькнула вторая мысль: «Господи боже, теперь мне придется предупредить Мередит». Впрочем, к вечеру Бонни передумала. Может быть, предупреждать Мередит и необязательно. Кэролайн хочет сделать ей сюрприз — ну и отлично. Сюрприз так сюрприз. По крайней мере, Мередит не станет переживать раньше времени. «Ладно, — решила Бонни, — милосерднее ничего ей не говорить». ^ , — записала она в дневнике в пятницу вечером, — может быть, я несправедлива к Кэролайн. Может быть, ей стало стыдно за то, что она пыталась унизить Елену перед всем городом и обвиняла Стефана в убийстве. Может быть, за это время она повзрослела и научилась думать не только о себе, но и о других? Может быть, у нас получится удачная вечеринка. «И, может быть, до завтрашнего вечера меня успеют выкрасть инопланетяне», — подумала она, закрывая дневник. Оставалось надеяться только на это. Бонни делала записи в дешевом блокноте для аптечных рецептов с маленькими цветочками на обложке. Она завела дневник только после смерти Елены, но уже успела приобрести от него прямо-таки наркотическую зависимость. Только дневнику она могла сказать все, что хотела, не опасаясь получить в ответ ошарашенный взгляд и строгое: «Бонни Маккалог!» или «Ой, Бонни!» Все еще думая о Елене, она выключила свет и юркнула под одеяло. Она сидела на заросшем высокой травой ухоженном лугу, который тянулся во все стороны, сколько хватало взгляда. Небо было безукоризненно голубым, воздух — теплым и ароматным. Пели птицы. — Как я рада, что ты зашла, — сказала Елена. — Ох, да, — отозвалась Бонни. — Я, естественно, тоже. Конечно. Она снова огляделась по сторонам, потом поспешно перевела взгляд на Елену. — Еще чаю? В руках у Бонни была чайная чашка, тонкая и хрупкая, как яичная скорлупа. — Да-да, конечно. Спасибо. На Елене было плотно облегающее платье в стиле XVIII века из тонкого белого муслина, которое подчеркивало изящество ее фигуры. Аккуратно, не пролив ни капли, Елена налила чай. — Хочешь мышку? — Что? — Я спрашиваю, хочешь сандвич к чаю? — Ой. Сандвич? Ага. Спасибо. — Это был изящный квадратик белого хлеба без корки, на котором лежал тонко нарезанный огурец с майонезом. Все вокруг сияло и искрилось, как на картинах Сера1. «А ведь мы в Теплых Ручьях, на нашем старом месте для пикников, — сообразила Бонни. — Но вообще-то говоря, у нас есть темы поважнее чая». — Кто сейчас делает тебе прическу? — спросила она. Елена ни за что не сумела бы сама так причесаться. — Нравится? — Елена провела рукой по пышным, шелковистым светло-золотым волосам. — Великолепно, — провозгласила Бонни таким голосом, каким говорила ее мать на торжественном банкете «Дочерей американской революции»2. — Да, волосы — это очень важно, сама понимаешь, — сказала Елена. Глаза у нее были лазурного оттенка, темнее, чем небо. Бонни смущенно дотронулась до своих жестких рыжих локонов. — Само собой, кровь тоже очень важна, — продолжала Елена. — Кровь? Да-да, конечно, — нервно ответила Бонни. Она совершенно не понимала, о чем говорит Елена, и чувствовала себя так, словно шла по канату над озером, кишащим крокодилами. — Да, конечно, и кровь важна, — слабо поддакнула она. — Еще сандвич? — Спасибо. Второй сандвич был с сыром и помидорами. Елена тоже взяла себе один и аккуратно откусила кусочек. Бонни смотрела на нее, и ей с каждой минутой становилось все неуютнее, а потом... Потом она увидела, как с краев сандвича капает склизкая грязь. — Что... что это? — спросила она дрожащим голосом. Только сейчас сон действительно стал похож на сон, и Бонни поняла, что не может пошевелиться — может только смотреть и тяжело дышать. Увесистая капля какой-то бурой гадости упала с сандвича Елены на клетчатую скатерть. Да, это была грязь. — Елена... Елена, что... — Ах да, мы здесь все это едим. — Елена улыбнулась, обнажив почерневшие от грязи зубы. Ее голос изменился, стал словно бы мужским — неприятным и неестественным. — И ты тоже будешь. Воздух уже не казался теплым и ароматным. Теперь он был знойным и тошнотворно-сладко пах гниющим мусором. Среди зеленой травы чернели ямы, и сама трава была не ухоженной, как раньше, а дикой, беспорядочно разросшейся. Это были не Теплые Ручьи. Бонни сидела на старом кладбище; как же она раньше этого не поняла? Вот только могилы были свежими. — Еще мышку? — спросила Елена и мерзко захихикала. Бонни опустила глаза на недоеденный сандвич, который держала в руках, и заорала: с его края свисал голый бурый хвост. Бонни отшвырнула сандвич, и тот с хлюпающим звуком ударился о могильный камень. Бонни вскочила. Ее подташнивало. Она стала судорожно вытирать руки о джинсы. — Нет, уходить еще рано. Компания только собирается. Лицо Елены менялось, волосы почти исчезли, а кожа серела и грубела. На блюде с сандвичами и в свежевырытых ямах что-то копошилось, но Бонни не могла заставить себя присмотреться. Она понимала, что сойдет с ума, если разглядит, что там шевелится. — Ты не Елена! — выкрикнула она и побежала прочь. Порыв ветра бросил ей волосы в глаза, и она ослепла. Преследователь был сзади; она чувствовала его прямо у себя за спиной. «Только бы добежать до моста», — подумала она и на что-то наткнулась. — Я ждал тебя, — сказало существо, похожее на скелет, с длинными кривыми зубами, одетое в платье Елены. — Послушай меня, Бонни. — Чудовище сжало ее с нечеловеческой силой. — Ты не Елена! Ты не Елена! — Послушай меня, Бонни! Это снова был голос Елены, ее настоящий голос; он не был низким и уродливым, как тот, что говорил с Бонни до этого. Не искаженный омерзительными интонациями, голос звучал настойчиво, доносясь откуда-то сзади. Он ворвался в ее сон, как струя свежего холодного ветра. — Бонни, слушай внимательно... Все вокруг таяло — костлявые руки, схватившие Бонни, полуразрушенное кладбище, прогорклый жаркий воздух. На мгновение голос Елены был слышен отчетливо, но потом стал обрываться, как при плохой междугородной связи. — ...Он искажает все вокруг, меняет. А я слабее, чем он... — Несколько слов Бонни не расслышала. — …Но это очень важно. Тебе нужно найти... немедленно. — Голос стал пропадать. — Елена, я тебя не слышу! Елена! — ...простая магия, всего два ингредиента. Те, что я назвала... — Елена! Бонни сидела на кровати, прямая как струна. Она продолжала кричать и никак не могла остановиться. |
Похожие:
 | Лиза Джейн Смит Елена — «золотая» девочка, она привыкла, что мальчики стоят перед ней на коленях | | Лиза Джейн Смит Елена – «золотая» девочка, она привыкла, что мальчики стоят перед ней на коленях |
| Лиза Джейн Смит Елена — «золотая» девочка, она привыкла, что мальчики стоят перед ней на коленях | | Лиза Джейн Смит Елена – «золотая» девочка, она привыкла, что мальчики стоят перед ней на коленях |
| Лиза Джейн Смит Под ее ногами, в замороженной луже плавали осенние листья. Наступал сумрак и хотя шторм потихоньку замирал, в лесу все еще было холодно,... | | Лиза Джейн Смит Под ее ногами, в замороженной луже плавали осенние листья. Наступал сумрак и хотя шторм потихоньку замирал, в лесу все еще было холодно,... |
| Лиза Джейн Смит При странных обстоятельствах погибает одна из подруг Елены. Кто следующий? Елена, превратившаяся в вампиршу, и два брата-вампира... | | Джейн Остен. Гордость и предубеждение Текст печатается по изданию: Джейн Остен. Собрание сочинений в трех томах. М., "Художественная литература", 1988, 1989 |
| Презентация по материалам мероприятия, фотоаппарат для фотоотчёта Приглашённые: родители и родные учеников 10 класса. Гелястанова Лиза, Газаева Лиза, Акаева Фаризат, Гелястанова Фатима | | Мона лиза (belladonna) Пульс и дыхание жизни в форме движения света. Истина, что не подвластна времени и переменам. В зыбкой улыбке загадку ты принесла,... |